Записки отмороженной

— 26.02.2010 16:42 —

Глубоко личное горе

Обычно в любых соревнованиях я сочувствую проигравшим спортсменам. Я представляю себе, как они готовились, тренировались, отказывали себе во всем, как им было больно, как они получали травмы и все для того, чтобы получить шанс на победу. Одна попытка, цена которой тысячи часов адского труда. И вот он стоит на старте, летит с трамплина, бежит на дистанции или целится по мишени. Он напряжен, он ничего не слышит от концентрации, он не может думать, он старается совладать с собой и, по сути, спорт — это то самое умение не отдавать себе отчет, насколько чертовски важно то, что происходит в эту минуту. И в этот момент на него смотрит его мама… Или дочь, или отец, или лучший друг. И они страшно переживают. Женщины отворачиваются, потому что не выдерживают напряжения, мужчины бормочут или кричат во всю глотку слова поддержки. И когда наш парень (или девушка) промахивается, спотыкается, падает, пропускает шайбу – все обрывается у него внутри, и внутри у его родных. И мне нестерпимо жалко их всех! Потому что я уверена, что на тренировке он сто раз все делал правильно, а тут ошибся, и второго шанса у него нет. И у меня все внутри сворачивает в сухофрукт и неприятно жжет и колет где-то под ребрами.

На этой Олимпиаде я впервые испытываю те же чувства по отношению к болельщикам.

После начала Игр они бодрились, хотя, наверное, уже на третий день перестали судорожно обновлять страницу с таблицей медалей. После проигрыша нашей женской сборной по хоккею со счетом 13:0 смеялись до слез. Узнав о Плющенко, разводили руками и берегли силы на мужской хоккей. Игра с Канадой была в среду ночью и большинство моих знакомых не собирались спать в эту ночь. Им не нужно было придумывать, как не дать себе заснуть, спать им не хотелось от возбуждения. Они были похожи на маленьких детей в предновогодний вечер, когда они ждут волшебства и подарков, глаза блестят, голос сбивается, жесты становятся резкими и сбивчивыми, что выдает их возбуждение.

Я не болельщик, и я спала в эту ночь крепким здоровым сном.

Наутро, открыв первую полосу «Газеты.Ru» я не могла поверить, что мы проиграли. Счет 3:7 казался нереальным, потому что фанаты успели меня уверить в непобедимости нашей сборной. Но для меня это были лишь цифры.

Столько несчастных людей как в четверг я не встречала никогда. Главный редактор Михаил Михайлин, неунывающий и энергичный человек, был просто разбит. Он говорил, что на душе у него пустота и не мог обсуждать матч. Его заместитель Михаил Котов только повторял, что жалеет, что не лег спать, и видел этот позор. Тучный мужчина Владислав Уткин – редактор отдела спорт заметно похудел. Мой родственник не вышел на работу. Он пьет до сих пор. На улице, в кафе, в фойе кино – везде мрачные люди, с отекшими лицами говорили сдавленными голосами: что-то про пустые ворота, про вялые атаки, про предательство и халатность.

И я понимаю, что во время каждой атаки женщины отворачивались от экранов не в силах справиться со своими чувствами, а мужчины шептали или кричали слова поддержки. «Даваааай!!!» И с каждым пропущенным голом у них в душе все обрывалось, сердце рвалось на тысячи клочков, они не могли поверить своим глазам.

Олимпиада кончилась.